Алексеев «зоя» читать онлайн рассказ

«Таня» (первый очерк о Зое Космодемьянской) | Люди и судьбы

Клянемся ж с тобою, товарищ, Что больше ни шагу назад! Чтоб больше не шли вслед за нами

Безмолвные тени солдат.

Константин Симонов

Преследуя противника, бойцы тов. Говорова (Западный фронт)

заняли 4 важных населенных пункта…

Из сообщения Совинформбюро 16 января 1942 г. В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, немцы казнили восемнадцатилетнюю девушку-партизанку. Еще не установлено, кто она и откуда родом. Незадолго до разыгравшейся в Петрищеве трагедии один из верейских партизан встретил эту девушку в лесу. Они вместе грелись в потаенной партизанской землянке. Девушка назвала себя Таней. Больше местные партизаны не встречали ее, но знали, что где-то здесь, неподалеку, заодно с ними действует отважная партизанка Таня. То было в дни наибольшей опасности для Москвы. Генеральное наступление немцев на нашу столицу, начавшееся 16 ноября, достигло к этому моменту своего предела. Неприятелю удалось на значительную глубину охватить Москву своими клещами, выйти на рубеж канала Москва -Волга, захватить Яхрому, обстреливать Серпухов, вплотную подойти к Кашире и Зарайску. Дачные места за Голицыном и Сходней стали местами боев, а в Москве слышна была артиллерийская канонада. Однако эти временные успехи дались врагу недешево. Войска генерала армии Г. К. Жукова оказывали ему сильнейшее сопротивление. Продвигаясь вперед, немцы несли громадные потери и к началу декабря были измотаны и обескровлены. Их ноябрьское наступление выдохлось, а Верховное Главнокомандование Красной Армии уже готовило врагу внезапный и сокрушительный удар. Партизаны, действовавшие в захваченных оккупантами местностях, помогали Красной Армии изматывать врага. Они выкуривали немцев из теплых изб на мороз, нарушали связь, портили дороги, нападали на мелкие группы солдат и даже на фашистские штабы, вели разведку для советских воинских частей. Москва отбирала добровольцев-смельчаков и посылала их через фронт для помощи партизанским отрядам. Вот тогда-то в Верейском районе и появилась Таня. Небольшая, окруженная лесом деревня Пегрищево была битком набита немецкими войсками. Здесь, пожирая сено, добытое трудами колхозников, стояла кавалерийская часть. В каждой избе было размещено по десять — двадцать солдат. Хозяева домов ютились на печке или по углам. Немцы отобрали у колхозников все запасы продуктов. Особенно лют был состоявший при части переводчик. Он издевался над жителями больше других и бил подряд всех — и старого и малого. Однажды ночью кто-то перерезал все провода германского полевого телефона, а вскоре была уничтожена конюшня немецкой воинской части и в ней семнадцать лошадей. На следующий вечер партизан снова пришел в деревню. Он пробрался к конюшне, в которой находилось свыше двухсот лошадей кавалерийской части. На нем была шапка, меховая куртка, стеганые ватные штаны, валенки, а через плечо — сумка. Подойдя к конюшне, человек сунул за пазуху наган, который держал в руке, достал из сумки бутылку с бензином, полил из нее и потом нагнулся, чтобы чиркнуть спичкой. В этот момент часовой подкрался к нему и обхватил сзади руками. Партизану удалось оттолкнуть немца и выхватить револьвер, но выстрелить он не успел. Солдат выбил у него из рук оружие и поднял тревогу. Партизана ввели в дом, и тут разглядели, что это девушка, совсем юная, высокая, смуглая, чернобровая, с живыми темными глазами и темными стрижеными, зачесанными наверх волосами. Солдаты в возбуждении забегали взад и вперед и, как передает хозяйка дома Мария Седова, все повторяли: «Фрау партизан, фрау партизан», — что значит по-русски — женщина-партизан. Девушку раздели и били кулаками, а минут через двадцать избитую, босую, в одной сорочке и трусиках повели через все селение в дом Ворониных, где помещался штаб.

Девятый класс. Зоя во втором ряду, четвертая справа

Здесь уже знали о поимке партизанки. Более того, уже была предрешена ее судьба. Татьяну еще не привели, а переводчик уже торжествующе объявил Ворониным, что завтра утром партизанку публично повесят. И вот ввели Таню. Ей указали на нары. Против нее на столе стояли телефоны, пишущая машинка, радиоприемник и были разложены штабные бумаги. Стали сходиться офицеры. Хозяевам было велено уйти в кухню. Старуха замешкалась, и офицер прикрикнул: «Матка, фьють!..» — и подтолкнул ее в спину. Был удален, между прочим, и переводчик. Старший из офицеров сам допрашивал Татьяну на русском языке. Сидя на кухне, Воронины все же могли слышать, что происходит в комнате. Офицер задавал вопросы, и Таня отвечала на них без запинки, громко и дерзко. — Кто вы? — спросил офицер. — Не скажу. — Это вы подожгли вчера конюшню? — Да, я. — Ваша цель? — Уничтожить вас. Пауза. — Когда вы перешли через линию фронта? — В пятницу. — Вы слишком быстро дошли. — Что ж, зевать, что ли? Татьяну спрашивали, кто послал ее и кто был с нею. Требовали, чтобы она выдала своих друзей. Через дверь доносились ответы: «Нет», «Не знаю», «Не скажу», «Нет». Потом в воздухе засвистели ремни и слышно было, как стегали они по телу. Через несколько минут молоденький офицерик выскочил из комнаты в кухню, уткнул голову в ладони и просидел так до конца допроса, зажмурив глаза и заткнув уши. Даже нервы фашиста не выдержали… Четверо мужчин, сняв пояса, избивали девушку. Хозяева насчитали двести ударов. Татьяна не издала ни одного звука. А после опять отвечала: «Нет», «Не скажу», — только голос ее звучал глуше, чем прежде. Два часа продержали Татьяну в избе Ворониных. После допроса ее повели в дом Василия Александровича Кулика. Она шла под конвоем, по-прежнему раздетая, ступая по снегу босыми ногами. Когда ее ввели в избу, хозяева при свете лампы увидели на лбу у нее большое иссиня-черное пятно и ссадины на ногах и руках. Она тяжело дышала, волосы ее были растрепаны и черные пряди слиплись на высоком, покрытом каплями пота лбу. Руки девушки были связаны сзади веревкой. Губы ее были искусаны в кровь и вздулись. Наверно, она кусала их, когда побоями хотели от нее добиться признания. Она села на лавку. Немецкий часовой стоял у двери. Василий и Прасковья Кулик, лежа на печи, наблюдали за арестованной. Она сидела спокойно и неподвижно, потом попросила пить. Василий Кулик спустился с печи и подошел было к кадушке с водой, но часовой опередил его, схватил со стола лампу и, подойдя к Татьяне, поднес ей лампу ко рту. Он хотел этим сказать, что ее надо напоить керосином, а не водой. Кулик стал просить за девушку. Часовой огрызнулся, но потом нехотя уступил. Она жадно выпила две большие кружки. Вскоре солдаты, жившие в избе, окружили девушку и стали над ней издеваться. Одни шпыняли ее кулаками, другие подносили к подбородку зажженные спички, а кто-то провел по ее спине пилой. Хозяева просили немцев не мучить девушку, пощадить хотя бы находившихся здесь же детей. Но это не помогло. Лишь вдоволь натешившись, солдаты ушли спать. Тогда часовой, вскинув винтовку на изготовку, велел Татьяне подняться и выйти из дома. Он шел позади нее вдоль по улице, почти вплотную приставив штык к ее спине. Так, босая, в одном белье, ходила она по снегу до тех пор, пока ее мучитель сам не продрог и не решил, что пора вернуться под теплый кров. Этот часовой караулил Татьяну с десяти часов вечера до двух часов ночи и через каждый час выводил девушку на улицу на пятнадцать-двадцать минут. Никто в точности не знает, каким еще надругательствам и мучениям подвергалась Татьяна во время этих страшных ночных прогулок… Наконец на пост встал новый часовой. Несчастной разрешили прилечь на лавку. Улучив минуту, Прасковья Кулик заговорила с Татьяной. — Ты чья будешь? — спросила она. — А вам зачем это? — Сама-то откуда? — Я из Москвы. — Родители есть? Девушка не ответила. Она пролежала до утра без движения, ничего не сказав более и даже не застонав, хотя ноги ее были отморожены и не могли не причинять боли. Никто не знает, спала она в эту ночь или нет и о чем думала она, окруженная злыми врагами. Поутру солдаты начали строить посреди деревни виселицу. Прасковья скова заговорила с девушкой: — Позавчера — это ты была? — Я… Немцы сгорели? — Нет. — Жаль. А что сгорело? — Кони ихние сгорели. Сказывают, оружие сгорело… В десять часов утра пришли офицеры. Старший из них снова спросил Татьяну: — Скажите, кто вы? Татьяна не ответила. — Скажите, где находится Сталин? — Сталин находится на своем посту, — ответила Татьяна. Продолжения допроса хозяева дома не слышали — им велели выйти из комнаты и впустили их обратно, когда допрос был уже окончен. Принесли Татьянины вещи: кофточку, брюки, чулки. Тут же был ее вещевой мешок, и в нем — сахар, спички и соль. Шапка, меховая куртка, пуховая вязаная фуфайка и валеные сапоги исчезли. Их успели поделить между собой унтер-офицеры, а варежки достались повару с офицерской кухни… Татьяна стала одеваться, хозяева помогли ей натянуть чулки на почерневшие ноги. На грудь девушки повесили отобранные у нее бутылки с бензином и доску с надписью: «Зажигатель домов». Так ее вывели на площадь, где стояла виселица. Место казни окружили десятеро конных с саблями наголо. Вокруг стояло больше сотни немецких солдат и несколько офицеров. Местным жителям было приказано присутствовать при казни, но их пришло немного, а некоторые из пришедших потихоньку разошлись по домам, чтобы не быть свидетелями страшного зрелища. Под петлей, спущенной с перекладины, были поставлены один на другой два ящика. Отважную девушку палачи приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу объектив своего «кодака» — немцы любят фотографировать казни и порки. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак обождать. Татьяна воспользовалась этим и, обращаясь к колхозникам и колхозницам, крикнула громким и чистым голосом: — Эй, товарищи! Что смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите! Стоявший рядом немец замахнулся и хотел то ли ударить ее, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала: — Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье — умереть за свой народ… Офицер снял виселицу издали и вблизи и теперь пристраивался, чтобы сфотографировать ее сбоку. Палачи беспокойно поглядывали на коменданта, и тот крикнул офицеру: — Абер дох шнеллер! Тогда Татьяна повернулась в сторону коменданта и, обращаясь к нему и к немецким солдатам, продолжала: — Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, все равно победа будет за нами! Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись и стояли спиной, чтобы не видеть того, что должно было сейчас произойти. Палач подтянул веревку, и петля сдавила Танино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая все силы: — Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! Палач уперся кованым башмаком в ящик. Ящик заскрипел по скользкому, утоптанному снегу. Верхний ящик свалился вниз и гулко стукнулся оземь. Толпа отшатнулась. Раздался чей-то вопль, и эхо повторило его на опушке леса. Она умерла во вражьем плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не высказав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть как героиня, как дочь великого народа, которого никому и никогда не сломить. Память о ней да живет вечно! Площадь быстро опустела. Люди торопились по домам, и в тот день никто не выходил уже на улицу без крайней надобности. А те, кому нужно было пройти мимо виселицы, низко опускали голову и убыстряли шаг. Целый месяц провисело тело Татьяны, раскачиваемое ветром и осыпаемое снегом. Когда через деревню проходили немецкие части, тупые фигуры окружали эшафот и долго развлекались возле него, тыкая в тело палками и раскатисто гогоча. Потом они шли дальше, и в нескольких километрах от Петрищева их ждало новое развлечение: здесь, у здания участковой больницы, висели трупы двух повешенных немцами мальчиков. Так шли они по русской земле, залитой кровью, утыканной виселицами и вопиющей о мщении. … В ночь под Новый год перепившиеся фашисты окружили виселицу, стащили с повешенной одежду и гнусно надругались над телом Тани. Оно висело посреди деревни еще день, исколотое и изрезанное кинжалами, а вечером 1 января переводчик распорядился спилить виселицу. Староста кликнул людей, и они выдолбили в мерзлой земле яму в стороне от деревни. Здесь, на отшибе, стояло здание начальной школы. Немцы разорили его, содрали полы и из половиц построили в избах нары, а партами топили печи. Между этим растерзанным домом и опушкой леса, средь редких кустов, была приготовлена могила. Тело Тани привезли сюда на дровнях, с обрывком веревки на шее, и положили на снег. Глаза ее были закрыты, и на мертвом смуглом лице выделялись черные дуги бровей, длинные шелковистые ресницы, сомкнутые губы да фиолетовый кровоподтек на высоком челе. Прекрасное русское лицо Тани сохранило цельность и свежесть линий. Печать глубокого покоя лежала на нем. — Надо бы обернуть ее чем-нибудь, — сказал один из рывших могилу крестьян. — Еще чего, — прогнусавил переводчик. — Почести ей отдавать вздумал?… Юное тело зарыли без почестей под плакучей березой, и вьюга завеяла могильный холмик. А вскоре пришли те, для кого Таня в темные декабрьские ночи грудью пробивала дорогу на запад. Нападение русских было внезапно, и немцы покидали Петрищево в спешке. Если прежде они любили твердить колхозникам: «Москау — капут!», то теперь они знаками показывали, что русские их бьют, а они, немцы, собираются в Берлин. Пока же они отходили в направлении на Дорохове. Дойдя до соседней деревни Грибцово, немцы подожгли ее. Грибцово сгорело все целиком. Погорельцы потянулись в Петрищево искать приюта. И из других окрестных деревень, подожженных фашистами, тянулись сюда обездоленные семьи, волоча за собой на салазках закутанных плачущих детей и остатки домашнего скарба. Лишь на другой день отступившие немцы спохватились, что Петрищево-то они и не подожгли. Из Грибцова был послан отряд в двадцать четыре человека. Этим людям приказали вернуться и сжечь Петрищево. С неохотой возвращались фрицы и думали: а что, как мы провозимся здесь, отстанем от своих да попадем в лапы к русским? И решили не возиться с поджогом, а рысцой пробежав по деревне, только переколотили палками все окна в домах и тут же скорее понеслись вдогонку за своей частью. Хорошо, что трусливые фрицы не отважились выполнить приказание своего начальства. Хоть одна деревня в округе уцелела. И уцелели свидетели кошмарного преступления, содеянного гитлеровскими гнусами над славной партизанкой. Сохранились места, связанные с ее героическим подвигом, сохранилась и святая для русских людей могила, где покоится прах Татьяны. Войска храброго генерала Леонида Говорова быстро прошли через Петрищево, преследуя отступающего врага на запад, к Можайску и дальше — к Гжатску и Вязьме. Но бойцы найдут еще время прийти и сюда, чтобы до земли поклониться праху Татьяны и сказать ей душевное русское спасибо. И отцу с матерью, породившим на свет и вырастившим героиню, и учителям, воспитавшим ее, и товарищам, закалившим ее дух. И скажет тогда любимый командир: — Друг! Целясь в фашиста, вспомни Таню. Пусть пуля твоя полетит без промаху и отомстит за нее. Идя в атаку, вспомни Таню и не оглядывайся назад… И бойцы поклянутся над могилой страшной клятвой. Они пойдут в бой, и с каждым из них пойдет в бой Таня. Немеркнущая слава разнесется о ней по всей советской земле, и миллионы людей будут с любовью думать о далекой заснеженной могилке…

Петр ЛИДОВ. 27 января 1942 года

Источник: bibliotekar.ru

Дочитали статью до конца? Пожалуйста, примите участие в обсуждении, выскажите свою точку зрения, либо просто проставьте оценку статье.

Вы также можете:

• Перейти на главную и ознакомиться с самыми интересными постами дня
• Добавить статью в заметки на:

Источник: https://mywebs.su/blog/people/1304/

Читаем о войне

На партах у гимназистов лежат книги, все они о войне. Это память  о страшной угрозе, нависшей над нашей страной и о великой Победе.

  Книги рассказывают о жизни  детей и всей страны в годы войны, о героических сражениях, о мужестве и стойкости русского народа, о выборе между совестью и предательством, об умении договариваться и решать все проблемы мирным путем.

  Через детские книги о войне передаётся память, уважение к подвигу, который совершили наши прабабушки и прадедушки.

Сергей Петрович Алексеев – известный детский писатель, автор многочисленных произведений о русской истории, участник Великой Отечественной войны. В его рассказах – великие сражения и простые военные будни, знаменитые герои и рядовые защитники Отечества…

Зоя.

Сизой лентой на запад бежит шоссе. Мчат по шоссе машины. 85-й километр от Москвы. Присмотрись налево. Мраморный пьедестал. На пьедестале застыла девушка. Связаны руки. Гордый, открытый взгляд.

Это памятник Зое. Зое Космодемьянской.

Зоя училась в московской школе. Когда враг стал подходить к Москве, она вступила в партизанский отряд. Девушка перешла линию фронта и присоединилась к народным мстителям. Многие жители Подмосковья против фашистов тогда поднялись.

Полюбили в отряде Зою. Отважно переносила она все тяготы и невзгоды опасной жизни. «Партизанка Таня» — так называли в отряде Зою.

В селе Петрищево остановился большой фашистский отряд. Ночью Зоя проникла в Петрищево, перерезала телефонные провода и подожгла дома, в которых остановились гитлеровцы. Через два дня Зоя снова пришла в Петрищево. Но враги схватили юную партизанку.

Допрашивал Зою сам командир дивизии подполковник Рюдерер:

— Кто вы?

— Не скажу.

— Это вы подожгли дома?

— Да, я.

— Ваши цели?

— Уничтожить вас.

Зою начали избивать. Требовали, чтобы она выдала своих товарищей, сказала, откуда пришла, кто послал её на задание.

«Нет», «Не знаю», «Не скажу», «Нет», — отвечала Зоя.

И снова пошли побои.

Ночью Зою подвергли новым мучениям. Почти раздетую, в одном нижнем белье, её несколько раз выгоняли на улицу и заставляли босую ходить по снегу.

И снова:

— Скажите, кто вы? Кто вас послал? Откуда пришли?

Зоя не отвечала.

Утром Зою повели на казнь. Устроили её в центре деревни на деревенской площади. К месту казни согнали жителей.

Девушку повели к виселице. Поставили на ящик. Набросили петлю на шею.

Вот комендант приготовился дать команду. Вот занёс руку, но остановился. Кто-то из фашистов в это время припал к фотоаппарату. Комендант приосанился — нужно получиться достойным на снимке. И в это время…

— Товарищи! Не бойтесь, — прозвучал голос Зои. — Будьте смелее, боритесь, бейте фашистов, жгите, травите!

Стоявший рядом фашист подбежал к Зое, хотел ударить, но девушка оттолкнула его ногой.

— Мне не страшно умирать, товарищи, — говорила Зоя. — Это счастье — умереть за свой народ. — И, чуть повернувшись, прокричала своим мучителям: — Нас двести миллионов. Всех не перевешаете. Всё равно победа будет за нами!

Комендант дёрнулся. Подал рукой команду…

Минское шоссе. 85-й километр от Москвы. Памятник героине. Люди, пришедшие поклониться Зое. Синее небо. Простор. Цветы…

Сергей Алексеев

Источник: http://pospelova.ucoz.ru/blog/chitaem_o_vojne/2014-05-05-113

Владимир Успенский: Зоя Космодемьянская

Владимир Успенский

Зоя Космодемьянская

ПАРТИЗАНКА ТАНЯ

(Вместо предисловия)

Шестого декабря 1941 года началось долгожданное контрнаступление советских войск под Москвой. Гитлеровцев отбросили прочь от нашей столицы.

Враг сопротивлялся отчаянно, пытаясь удерживать каждый дом, превратив в огневые точки кирпичные постройки, погреба и подвалы. Ко всему прочему, страшно было захватчикам покинуть укрытия, оказаться на морозе, в поле или в лесу.

В легких шинелишках-то! А холода действительно стояли лютые. Лопались не только стволы деревьев, трескались даже сухие кладбищенские кресты.

Военный корреспондент «Правды» Петр Александрович Лидов получил задание редакции написать о том, как будет освобожден Можайск. Этого события ждали с особым волнением. Ведь Можайск — древний русский город на подступах к столице. Там рядом Бородино — поле нашей воинской славы.

Намерзшийся и уставший за день, Лидов с трудом нашел место для ночлега. В дом, а вернее — небольшую крестьянскую избу, уцелевшую недалеко от шоссе, народу набилось мною.

Здесь обрели пристанище погорельцы. Вповалку спали на полу бойцы в новых белых полушубках. На печи ютилась хозяйка с детишками.

Отыскав местечко в углу, Петр Александрович съел кусок твердой семипалатинской колбасы с сухарем и сразу лег спать, вытянувшись на истертой соломе. Подушку заменяла полевая сумка.

Неподалеку погромыхивала канонада. На улице завывал ветер. А в избе тепло, вроде бы даже уютно. Да и то сказать: не каждую ночь фронтовому человеку доводится провести в обжитом, натопленном помещении.

Но вот потянуло вдруг холодом. Кто-то крикнул: «Дверь закрывай!» Возле Лидова устало опустился старик в большой косматой шапке. Снял рукавицы. Лицо морщинистое, продубленное морозом. Покряхтывая, устраивался поудобней.

— Не толкайся, дед, — сказал разбуженный им красноармеец.

— Прости. Погреться зашел, до костей проняло.

— Далеко путь держишь, отец? — спросил Лидов.

— К родственникам. В нашей деревне большой бой был. Ну и подчистую, сам понимаешь… Ни кола ни двора. Только и осталось, что на себе было. Такого насмотрелся, что не приведи господь!

— Война… Бери, закуривай.

— Я войну знаю, сам на двух побывал. А тут зверство самое настоящее. В Петрищеве девчонку повесили, совсем еще молодую девушку…

Лидов подвинулся ближе к старику.

— Где, говоришь? Что за девушка?

— В Петрищеве, это точно. А кто она, сказать не берусь. Народ толкует — партизанка. Сперва шибко пытали, старались чего-то выведать. Ей петлю на шею, а она речь держала…

Слушая старика, Петр Александрович задумался.

Совершенно особый случай! И его долг — долг журналиста, военного корреспондента, — выяснить подробности, разобраться во всем.

Не дождавшись рассвета, Лидок отправился в путь по заметенным прифронтовым дорогам.

Добраться до Петрищева было тогда нелегко. От шоссе до затерянной среди лесов деревни пять километров. Проселок не расчищался. Ни грузовая машина, и тем более «эмка» не могли пробиться через сугробы. Только на собственных ногах или на лошади.

Первый раз Петр Александрович пришел в деревню пешком примерно через неделю после того, как фашисты бежали из Петрищева. Пришел ли один или со своими товарищами-корреспондентами, сказать трудно. Ведь Лидов бывал потом в этой деревне несколько раз.

Все оказалось гораздо сложнее, чем предполагал Петр Александрович, направляясь в Петрищево. Бесспорным являлся лишь сам факт: в этой деревне гитлеровцы повесили девушку, объявив, что она партизанка и поджигательница домов.

Ее истязали, допрашивали сначала в одной, затем в другой избе, — имелись свидетели. Она была измучена, едва держалась на ногах, но все же гордо и смело встретила смерть, призывая людей бороться с фашистами, истреблять их.

Крестьяне, согнанные к месту казни, были потрясены ее мужеством…

Читать дальше

Источник: https://libcat.ru/knigi/proza/prose-military/283354-vladimir-uspenskij-zoya-kosmodemyanskaya.html

Алексеева Зоя. Ленинградский альбом

С 27 января 2014 года Балтийская медиа-группа начинает проект «История над нами пролилась…», посвященный старшему поколению петербуржцев. Открытие сложной видео- и аудиоэкспозиции, которая разместится в Балтийском медиа-центре (Каменноостровский пр., 67), приурочено к 70-летию полного снятия блокады Ленинграда и запланировано на 27 января.

«XX век закончился. Это было непростое время в истории нашей страны. Смуты, революции, большие стройки, войны, победы. Все эти события тесно вплетены в судьбы наших отцов, дедов и прадедов.

У нас еще есть возможность услышать об этих непростых временах из первых уст: живы ветераны, блокадники, те, кто восстанавливал послевоенный Ленинград, кто создавал метро, открывал музеи, строил заводы.

У нас еще есть возможность собрать рассказы и свидетельства очевидцев и дополнить сухие исторические факты живыми человеческими эмоциями и фактами.

У нас еще есть возможность сказать спасибо всем, кто вынес непростой XX век на своих плечах.
Проект «История над нами пролилась…» (это строки из стихотворения Бориса Слуцкого) и есть такое спасибо ленинградцам от нас, петербуржцев, с любовью и благодарностью», — рассказывают о замысле авторы проекта.

Экспозиция занимает весь Балтийский медиа-центр – два зала и фойе. Одна часть экспозиции построена на видео- и аудиоматериалах. Это короткие интервью, героями которых стали «просто люди» (так называлась рубрика одной из передач телеканала «100 ТВ»), вынесшие на своих плечах горести и радости ХХ века.

Это и слайд-шоу с портретами известных людей, ставших символами своего времени и нашего города. Аудиочасть связана с блокадой, ее музой – Ольгой Берггольц, с Дмитрием Шостаковичем. Это и вещи, предметы, увидев которые, можно удивиться, что они есть.

Другая часть экспозиции – временный музей, в центре которого – композиция «История над нами пролилась…» из стекла, металла, фигур и лиц. Весь зал наполнен людьми, жившими, живущими и теми, кто пришел в Балтийский медиа-центр.

И еще одна часть проекта – создание сайта памяти. Каждый пришедший может принести фото дорогого ему человека, короткий рассказ о нем, документы из семейного архива. Все материалы, отсканированные в присутствии посетителя, не только будут транслироваться на экране во время экспозиции, но и будут размещены на сайте www.albomspb.ru.

Создатели проекта надеются, что он может стать «временным памятником времени», который будет одним из заметных событий из области искусства. А искусство, как известно, расставляет акценты – и в истории, и в повседневной жизни.

Источник: http://albomspb.ru/person/one/251

Зоя Космодемьянская — герой и нашего времени

Автор: Алексей Наталенко // Союз Граждан Украины
29 ноября 1941 года героически погибла Зоя Космодемьянская. Её подвиг стал легендой.

Она была первой женщиной, удостоенной звания Героя Советского Союза во время Великой Отечественной войны.

Её имя стало нарицательным и вписано заглавными буквами в героическую историю русского народа — народа-победителя .

Избивали фашисты и мучили,
Выгоняли босой на мороз,
Были руки веревками скручены,
Пять часов продолжался допрос.
На лице твоем шрамы и ссадины,
Но молчанье ответом врагу.
Деревянный помост с перекладиной,
Ты босая стоишь на снегу.

Юный голос звучит над пожарищем,

Над молчаньем морозного дня:
— Умирать мне не страшно, товарищи,

Мой народ отомстит за меня!

АГНИЯ БАРТО

Рядом была опубликована фотография: изувеченное женское тело с веревкой на шее. Тогда было ещё не известно настоящее имя погибшей.

Одновременно с публикацией в «Правде» в«Комсомольской правде» был опубликован материал Сергея Любимова «Мы не забудем тебя, Таня».

У нас был культ подвига «Тани» (Зои Космодемьянской)  и он прочно вошел в родовую память народа. Ввёл этот культ товарищ Сталин лично. 16 февраля1942 года ей было присуждено звание Героя Советского Союза посмертно.

Ее узнали школьные друзья по фотографии, сопровождавшей первый очерк Лидова.

«В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, — писал Лидов, — немцы казнили восемнадцатилетнюю комсомолку-москвичку, назвавшую себя Татьяной… Она умерла во вражеском плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не выдав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть как героиня, как дочь великого народа, который никому и никогда не сломить! Память о ней да живет вечно!»

Во время допроса немецкий офицер, по версии Лидова, задал восемнадцатилетней девушке главный вопрос: «Скажите, где находится Сталин?» «Сталин находится на своем посту», — ответила Татьяна.

В газете «Гласность». 24 сентября 1997 года в материале профессора-историка Ивана Осадчего под заголовком «Имя её и подвиг её бессмертны» был опубликован акт, составленный в деревне Петрищево 25 января 1942 года:

«Мы, нижеподписавшиеся, — комиссия в составе: председателя Грибцовского сельсовета Березина Михаила Ивановича, секретаря Струковой Клавдии Прокофьевны, колхозников-очевидцев колхоза «8-е Марта» — Кулика Василия Александровича и Ворониной Евдокии Петровны — составили настоящий акт в нижеследующем: В период оккупации Верейского района, немецкими солдатами в деревне Петрищево была повешена девушка, назвавшая себя Таней. После оказалось, что это была девушка партизанка из Москвы — Зоя Анатольевна Космодемьянская 1923 года рождения. Немецкие солдаты поймали её в то время, когда она выполняла боевое задание, поджигала конюшню, в которой находилось более 300 лошадей. Немецкий часовой обхватил её сзади, и она не успела выстрелить.

Ее повели в дом Седовой Марии Ивановны, раздели и начали допрос. Но получить какие-либо сведения от нее не пришлось. После допроса у Седовой, разутую и раздетую, её повели в дом Ворониной, где находился штаб.

Там продолжали допрашивать, но она на все вопросы отвечала: «Нет! Не знаю!». Не добившись ничего, офицер приказал, чтобы начали бить её ремнями. Хозяйка, которую загнали на печь, насчитала около 200 ударов. Она не кричала и даже не произнесла ни одного стона.

И после этой пытки снова отвечала: «Нет! Не скажу! Не знаю!»

Ее вывели из дома Ворониной; она шла, ступая голыми ногами по снегу, привели в дом Кулика. Измученная и истерзанная, она находилась в кругу врагов. Немецкие солдаты всячески издевались над ней. Она попросила пить — немец поднес ей зажженную лампу. И кто-то провел по ее спине пилой.

Потом все солдаты ушли, остался один часовой. Руки её были связаны назад. Ноги обморожены. Часовой велел ей подняться и под винтовкой вывел на улицу. И опять она шла, ступая босыми ногами по снегу, и водил до тех пор, пока не замерзал сам. Часовые менялись через 15 минут.

И так продолжали водить её по улице целую ночь.

Рассказывает П.Я.Кулик (девичья фамилия Петрушина, 33 года): «Ее привели и посадили на скамейку, и она охнула. Губы у нее были черные-черные, испекшиеся и вздутое лицо на лбу. Она попросила пить у моего мужа. Мы спросили: «Можно?» Они сказали: «Нет», и один из них вместо воды поднял к подбородку горящую керосиновую лампу без стекла.

На утро ее подвели к виселице и стали фотографировать… Она крикнула: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать!». После этого один офицер замахнулся, а другие закричали на нее.

Затем она сказала: «Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен». Офицер злобно заорал: «Русь!» – «Советский Союз непобедим и не будет побежден», – все это она говорила в момент, когда ее фотографировали…

Потом подставили ящик. Она без всякой команды стала сама на ящик. Подошел немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула: «Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов.

Но за меня вам наши товарищи отомстят». Это она сказала уже с петлей на шее.

» За несколько секунд до смерти, за миг до Вечности огласила она, с петлей на шее, приговор Советского народа: «Сталин с нами! Сталин придёт!»

Утром построили виселицу, собрали население и публично повесили. Но и над повешенной продолжали издеваться. Ей отрезали левую грудь, ноги изрезали ножами.

Когда наши войска погнали немцев от Москвы, они поспешили снять тело Зои и схоронить за деревней, ночью спалили виселицу, как бы желая скрыть следы своего преступления. Повесили её в первых числах декабря 1941 года. На что и составлен настоящий акт».

А ещё немного позже в редакцию «Правды» принесли фотографии, найденные в кармане убитого немца. На 5 снимках были запечатлены моменты казни Зои Космодемьянской. Тогда же появился очередной очерк Петра Лидова, посвященный подвигу Зои Космодемьянской, под заголовком «5 фотографий».

Почему юная разведчица назвалась этим именем (или именем «Таон») и почему именно её подвиг выделил товарищ Сталин? Ведь в это же время многие советские люди совершали не менее героические поступки.

jpg» target=»_blank»>Героя России (1994).

Для успешной мобилизации всего советского народа, русской цивилизации Сталин использовал язык символов и тех спусковых моментов, которые могут извлечь из родовой памяти русских пласт героических побед.

Мы помним знаменитую речь на параде 7 ноября 1941г, в которой упомянуты и великие русские полководцы, и национально-освободительные войны, в которых мы неизменно выходили победителями. Были тем самым проведены параллели между победами предков и нынешней неминуемой Победы.

Фамилия Космодемьянская происходит от освященных имен двух русских героев — Козьмы и Демьяна. В городе Муром стоит церковь их имени, поставленная по приказу Ивана Грозного.

Ночью, в темноте, братья тихо прокрались в неприятельский лагерь и подожгли ханский шатёр. Пока в лагере тушили пожар и искали лазутчиков, войска Ивана Грозного, воспользовавшись переполохом в стане противника, переправились через реку.

Демьян и Козьма погибли, а в их честь построили церковь и назвали её именем героев.

Писатель Алексей Меняйлов в книге «Сталин:Тайны Валькирии» приводит свою версию псевдонима Зои: » …почему Зоя Космодемьянская, назвав себя вымышленным именем «Таня», отказалась назвать свою фамилию? Логично назвать и фамилию, тоже вымышленную, или не называть никакого имени. Вымышленное имя, вымышленная фамилия.  Почему отсутствует логика?

Или логика какая-то иная — в духе того героического времени?

Внимательный читатель «Овода» заметит странность: Артур, подписывая фельетоны, не подписывался на языке, на котором фельетон писал. Он или рисовал овода, или писал по-французски Le Taon…

…Как ни крути, а сделать Таня могла только одно: обличить нечисть, напомнить ему, что у полноценных людей есть совесть, есть смысл жизни, есть Прародина. А вот за такие обличения уже убивают.

Думается, Сталин, зная о подвиге Тани, то есть зная о совершенно неадекватных зверствах немцев (они ей после смерти ещё и грудь отрезали, это видно на известной фотографии провалявшегося всю зиму в снегу трупа), не только по газетным сообщениям, а по каким-то иным донесениям, осветил её подвиг как один из основных в России и СССР, именно потому, что совершила Таня подвиг настоящий.

Способами исторического исследования полноту смысла событий вокруг Героя мы восстановить не в силах. Ясно только, что Таня была Героем. Ясно и что у Войны был тонкий уровень.»

Как не старались фашисты замести следы — им это не удалось и эти фотографии  сыграли с фашистами злую шутку. Узнав о зверствах фашистов 332-го полка 197-й дивизии вермахта Сталин дал поручение уничтожать всех нелюдей, причастных к гибели комсомолки как бешеных собак.

Первый гром возмездия грянул 6 декабря 1941 года. Первыми грозными мстителями, после наших разведчиков и подрывников, державших в страхе дивизию в октябре и ноябре, были бойцы 5-й армии, разгромившие в районе Минского шоссе передовые подразделения 197-й дивизии немцев.

Потом — почти через два года — снова грянул гром возмездия.

Переформированная, пополненная дивизия была снова брошена во фронтовое пекло, и в одном из жестоких боев в октябре 1943 года не так далеко от Петрищева — под Ломоносовой и Потаповом на Смоленщине — её разгромила славная Ярославская ордена Суворова и Богдана Хмельницкого 234-я стрелковая дивизия. Ненадолго пережил Зою её обер-палач подполковник Рюдерер.

Вот что писал корреспондент газеты Калининского фронта «Вперед на врага» майор Долин 5 октября 1943 года: «Несколько месяцев назад 332-й немецкий пехотный волк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на одном участке нашего фронта.

Есть и еще один момент в этом подвиге. В боях против 197-й дивизии вермахта принимал участие и брат Зои — лейтенант-танкист Александр Космодемьянский. «В последнем бою экипаж танка «КВ» под командованием Александра Космодемьянского первым ворвался во вражескую оборону, расстреливая и давя гусеницами гитлеровцев,» — писал красноармейской газете «Уничтожим врага» — майор Вершинин.»

В итоге — в одной семье, оба ребенка совершают подвиги и удостаиваются звания Героя Советского Союза! Именем Героев в СССР называли улицы. В обычном случае были бы две улицы получивших имя каждого из Героев. Но в Москве одна улица, и не случайно, получила «двойное» имя — Зои и Александра Космодемьянских

В 1944 году был снят фильм «Зоя», получивший в Каннах в 1946 г. на I международном кинофестивале премию за лучший сценарий. Также фильм «Зоя» удостоен Сталинской премии I степени, её получили  Лео Арнштам (режиссёр), Галина Водяницкая (исполнительница роли Зои Космодемьянской) и Александр Шеленков (кинооператор).

Песня «Зое Космодемьянской», прослушать

Хочется окончить статью словами автора первого очерка о Тане-Таон Петра Александровича Лидова:

«Она умерла во вражеском плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не выдав своих страданий, не выдав своих товарищей.

Она приняла мученическую смерть как героиня, как дочь великого народа, который никому и никогда не сломить!

Память о ней да живет вечно!»

Использованы материалы:

ЗОЯ КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ: ВСЯ ПРАВДА И ЛОЖЬ

ЛЕГЕНДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ. ЗОЯ КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ

О Зое

Алексей Меняйлов «Тайны Валькирии»

Герои страны. Волошина Вера Даниловна

Теперь мои статьи можно прочитать и на Яндекс.Дзен-канале.

Поделитесь

Источник: https://nstarikov.ru/club/72664

rulibs.com

Весело возвращаться домой из гимназии в сентябрьский погожий денек: пышные сады расцвечены багряными красками, воздух напоен запахом созревающих яблок и горьковатых астр.

Дома ждут братья и сестры, веселые игры, прочитанная до самого интересного места книга, гигантские шаги во дворе. А вечером вернется из губернии папа, и ему можно будет с гордостью показать свой дневник, в котором красуются круглые пятерки.

По дороге Володя завернул к женской гимназии, подождал, пока выбежит Оля.

— Ну как? — задал он обычный вопрос.

Оля весело помотала головой, отчего ее коса, похожая на тугую рыбку, описала в воздухе полукруг.

— Из истории двенадцать, и из физики двенадцать, — пропела она тоненьким голоском.

— А у меня из латыни пять, — сказал Володя.

— Ты знаешь, как я волновалась за физику? — вдруг остановилась Оля. — Сижу за партой и ничегошеньки не помню, а когда учительница вызвала к доске, в голове все пришло в порядок. Ух, как я рада, что не срезалась!

— Ты же вчера свою физику при луне повторяла, — засмеялся Володя. — Я вылез на балкон и видел, как ты пальцем на стекле формулы выводила.

Володя по-хорошему завидовал сестре, ее усидчивости и терпению. Вот кто умел упорно трудиться!

— Нас кто-то ждет у калитки, — сказала Оля.

Володя прищурил левый глаз.

— Да, какой-то парнишка. Я его не знаю.

Подошли ближе. У изгороди стоял мальчик лет двенадцати, ровесник Володи. Видно было, что он пришел издалека: лапти на ногах совершенно разбиты, длинный кафтан покрыт пылью, за спиной болтается мешок.

— Ты к нам? — спросил Володя.

— Я к главному учителю Ульянову. Люди сказали, что он живет здесь.

— Здесь, здесь, — живо подтвердил Володя. — Это наш папа. Почему же ты не входишь?

— Боязно. Мой отец стращал, что в Симбирске в каждом дворе злая собака.

— У нас никакой собаки нет. Заходи, заходи. — Володя распахнул калитку; Оля прошмыгнула первой и побежала вперед. — Только папу тебе придется ждать, он вернется вечером. Зачем он тебе? — полюбопытствовал Володя.

— В школу мне надо. Учиться.

— Как зовут тебя?

— Иваном.

— Меня зовут Володя, сестру — Оля. Будем знакомы.

— Твой отец сердитый? — спросил Ваня и замедлил шаг.

— Увидишь сам.

Мама с Олей накрывали на стол в беседке, а Володя с Ваней пошли мыться в сарай. Натаскали из кадушки воды, нагретой солнцем. Ваня с любопытством смотрел, как Володя мылил себе голову и как у него под пальцами вырастала пушистая снежная шапка.

За обедом мама подкладывала Ване самые большие куски. Ваня уплетал за обе щеки и рассказывал, что он давно, еще с весны, решил учиться. А отец не пускал в школу — незачем, говорит, бурлаку учиться. Бурлак бедный, ему ничего не надо знать; если будет много знать, невзлюбит свою жизнь.

Отец у Вани бурлак, и дед был бурлаком, а Ваня хочет стать учителем. Люди сказали, что занятия в школе начинаются осенью, когда пожелтеют листья. Вот Ваня и ждал, пока береза под окном вызолотит свои листочки. Ночью он тайком ушел из дому искать школу. Много деревень прошел — нигде нет школы.

Люди сказали, что в Симбирск надо идти, к главному учителю Ульянову, он поможет…

Володя внимательно слушал, подавшись вперед, ссутулив плечи, сдвинув брови, и только тихонько произносил: «Гм… гм… да… да…»

— Вот это библия! — воскликнул Ваня, разглядывая книжку.

— Какая библия? — удивился Володя. — Это «Хижина дяди Тома». Самая лучшая книжка на свете.

— Нет, библия, — настаивал Ваня. — Я сам видел такую штуку в церкви, только еще красивее.

Брат с сестрой переглянулись. Они поняли, что мальчик никогда не держал в руках книги. Володя был потрясен. Он ровесник Ване и успел прочитать много-много книг, а этот чудесный мир был закрыт для сына бурлака.

Ваня вертел в руках книгу, перелистывая ее, как слепой, ощупывал пальцами строчки, и глаза его оживлялись, когда он встречал картинку.

— Хочешь, почитаю? — предложила Оля.

— Почитай. Покажи, как ты это делаешь.

Ваня слушал и следил за Олиным пальцем. Палец двигался по строчкам-бороздкам, и все бороздки были одинаковые, и каждая страница похожа на аккуратно вспаханное поле. Как же эта девочка высматривает в этих бороздках такие интересные истории и почему, как ни пялит глаза Ваня, он сам ничего этого не видит?

Володя сидел рядом и старался углубиться в латынь. И не мог. Его подавляло смутное чувство недовольства собою, какое-то сознание вины перед Ваней. Илья Николаевич часто рассказывал детям об ужасающей нищете и бесправии в деревне.

А теперь Володя сам услышал это от мальчика. Чем порадовать Ваню? Подарить ему свою любимую книгу? Но Ваня не умеет читать. Отдать свои сокровища — коллекцию перышек? Но он не умеет писать. Выпросить у Саши для Вани календарь?..

Нет, не то, не то…

Вечером приехал Илья Николаевич. Он был на открытии двух новых сельских школ, вернулся в отличном настроении, и ему не терпелось поделиться своей радостью с Марией Александровной, с детьми.

— Папочка, тебя ждет мальчик Ваня, — начал было Володя.

Но отец уже все знал от мамы.

— Мы поговорим с молодым человеком, а ты иди к себе.

Володя и Оля уселись на сундуке в передней и с нетерпением ждали решения отца.

Ваня вышел из кабинета счастливый. Он ничего не говорил, только смеялся.

Смеялись его глаза, губы и даже кончик сморщенного носа.

Володя побежал к отцу:

— Папочка, как хорошо, что ты определил Ваню в школу! Он такой счастливый!

— Нет, — ответил Илья Николаевич, — он опоздал, и ребята в занятиях ушли далеко вперед.

— Но он опоздал не по своей вине. Ему сказали, что занятия в школе начинаются, когда пожелтеют листья на деревьях. Вот он и ждал, а потом искал школу. Он шел до Симбирска две ночи и два дня. Разве можно, чтобы он вернулся ни с чем? — Перед глазами Володи стояло улыбающееся лицо Вани. — Папочка, разве ты не хочешь, чтобы он учился?

— Ты сам понимаешь, что нельзя задерживать целый класс из-за одного ученика. — Илья Николаевич внимательно смотрел на сына.

Володя вдруг весь вспыхнул, зарделись щеки, заискрились глаза.

Он подошел ближе к отцу:

— Он догонит, папочка. Мы поможем ему — я и Оля. Даю тебе слово.

Складка на лбу у Ильи Николаевича разгладилась, густые брови вскинулись вверх, губы дрогнули в улыбке.

— Вот именно этого я и ждал от тебя. Я буду просить, чтобы Ваню приняли в школу.

Володя порывисто обнял отца и помчался наверх…

Володя стоял на балконе, вцепившись руками в перила, вглядывался в Млечный Путь.

На балкон выбралась Оля.

— Я показала папе свой дневник. Он посмотрел на двенадцать по физике и сказал: «Это еще не самая лучшая твоя отметка». А какая же может быть лучше, Володя? — Она взглянула в лицо брату.

Володя молчал.

— О чем ты думаешь?

— О Ване… Ты слышишь? — Володя указал рукой вниз.

Через двор, по дорожке, посыпанной лунным светом, шли папа, мама и старшие — Аня и Саша. Илья Николаевич смеялся особенно задушевно, и, как маленький колокольчик, звенел голос мамы.

— Ты слышишь? — повторил Володя. — Папа рассказывает про Ваню и радуется, словно открыл новую школу. Вот бы научиться так радоваться!.. — Володя схватил Олю за руку.

— Я знаю, знаю, что такое лучшая отметка! — Оля посмотрела на брата, на его сияющее лицо. — Лучшая каша с тобой отметка будет первая пятерка Вани. Правда?

Володя спрыгнул с перил и заглянул в окно. Ваня спал, крепко ухватив обеими руками «Хижину дяди Тома», которую Володя получил в подарок за успехи и учении.

Источник: http://rulibs.com/ru_zar/prose_history/voskresenskaya/0/j9.html

Зоя Киселева — Увлекательные сказки о важном

3оя Киселева

Увлекательные сказки о важном

Сказки для детей и взрослых

Художник: Ершова О. Е.

Все тексты печатаются в авторской редакции.

Игната в семье все очень любили и баловали. Попросит конфет – пожалуйста. Захочет новую игрушку – купят. Пожелает покататься на каруселях – повезут. Будет мечтать о новом велосипеде – подарят. Самое вкусное пирожное – ему ненаглядному. Самые дорогие подарки – ему родненькому. Самую красивую одежду – ему золотому. «Пусть у Игнашечки будет все только самое лучшее», – считали его родные.

Исполнилось Игнату восемь лет, и он вдруг решил, что главнее его на свете никого нет и заботиться все должны только о нем.

Если кто-то из родных простужался и просил Игната принести чаю, он кричал, что занят, а сам сидел в наушниках, слушал музыку или играл в компьютерные игры.

Когда шли с мамой из магазина, пакет с продуктами несла мама, а он шагал налегке и с аппетитом ел только что купленное мороженое. На свой день рождения и другие праздники Игнат требовал много подарков. Сам же родных поздравить забывал.

В школе Игнат тоже не радовал. На уроках постоянно получал замечания. Вместе со своей соседкой по парте Зиной выкрикивал глупости, плевался и дразнил одноклассников. С Зиной было весело. Игнату нравился ее боевой характер. И еще Зина очень мило улыбалась. Но за неделю до майских праздников она приболела, и Игнат по ней скучал.

В выходные дед повез его в деревню к родственникам. Но и там вел себя Игнат плохо. То на дерево залезет, то в чулане спрячется, то на речку без спросу убежит, то с двоюродным братом подерется.

Как-то дед смастерил из дерева какой-то необычный предмет изогнутой формы. Нижняя поверхность у него была плоская, а верхняя – выпуклая.

– Что это? – недовольно спросил Игнат.

– Это, внучок, бумеранг. Подбрасываешь его вверх, высоко-высоко, и он, пролетая некоторое расстояние, возвращается к тебе обратно, прямо на то место, откуда ты его запускал. Изобрели бумеранг давным-давно. У племен аборигенов он служил боевым и охотничьим оружием. Пойдем на поле – покажу, как он летит.

– Ладно, пошли, – неохотно согласился Игнат.

«Здорово!» – восхитился про себя Игнат. Но вслух сказал:

– Подумаешь. Тоже мне чудеса! Лучше бы вертолет на пульте купил.

– Никак тебе не угодить, – расстроился дед. – Избалованный ты и невоспитанный. Больше ничего для тебя мастерить не буду.

Вздохнув, дед грустно побрел в сторону дома.

– Иди-иди! – крикнул Игнат и со злости сломал бумеранг.

Бросив сломанную игрушку в кусты, Игнат вдруг увидел, что на поле появился какой-то старик в черной широкополой шляпе и потертом бежевом плаще.

– Игрушечный бумеранг сломать легко, а вот с жизненным бумерангом тебе не справиться, – неожиданно произнес старик.

– Что еще за жизненный бумеранг? – спросил Игнат.

– Постараюсь тебе объяснить. Для одних – это награда за добрые дела, для других – наказание за злые. Сделал добро – и оно к тебе обязательно вернется. Помог кому-то в трудную минуту – и тебе когда-нибудь помогут. А если поступил с кем-то плохо – и с тобой когда-нибудь плохо поступят. Все просто: что запускаешь, то и получаешь.

– Чепуха все это! – воскликнул Игнат. – Я, например, плохо себя веду, не слушаюсь, грублю – и где же они, ваши бумеранги?

– Они непременно вернутся. Возможно, через много-много лет, – уверенно сказал незнакомец.

– Так я вам и поверил! Вы все выдумали, чтобы меня повоспитывать, – насмешливо заявил Игнат.

– А давай заглянем в твое будущее. Перенесу-ка я тебя на шестьдесят лет вперед. Вот и увидишь, какие бумеранги прилетят к тебе в почтенном возрасте. Через шестьдесят лет у тебя самого уже будет двое внуков такого же возраста, как ты сейчас.

– Волшебство бывает только в сказках, – важно сказал Игнат, собираясь уходить.

Он вдруг вспомнил, что надо догнать деда, который наверняка терпеливо ждет его у дороги.

– Не торопись, дослушай, – произнес незнакомый старик. – Если захочешь вернуть все обратно, тебе нужно будет сделать одно доброе дело.

И загадочный старик неожиданно исчез.

– Через час уезжаем, – строго сказал дед, даже не глядя в сторону внука.

Когда они вернулись в город, мама сообщила Игнату, что ему звонила Зина – хотела узнать домашнее задание.

– Попозже позвоню, – буркнул Игнат, обиженный на деда, и убежал в свою комнату.

Наступило утро. Игнат проснулся от звука будильника и очень удивился. Обычно будильник заводили родители у себя в комнате и утром приходили его будить, ласково приговаривая: «Вставай, сыночек, вставай, Игнашечка!». Но сегодня все было не так.

Игнат с ворчанием выключил будильник и стал ждать. Но никто так и не пришел. Спросонья он напялил какие-то брюки и футболку и начал искать свои тапки с рисунком в виде корабля.

Оглянувшись по сторонам, он не обнаружил своей большой коробки с игрушками и футбольных мячей. На столе не было ни детских книжек, ни учебников, ни тетрадей. И мебель в комнате была совершенно другая.

– Куда все подевалось? – в расстройстве подумал он.

В ящике стола Игнат не нашел ни жевательной резинки, ни цветных карандашей, ни альбома со своими рисунками. Не было там ни деталей от игрушечного экскаватора, ни блокнота с наклейками, ни пенала. Только старые бумаги, газеты, записные книжки, вырезки из журналов по садоводству и двое очков. А прямо за стулом валялись чьи-то огромные тапки. На удивление, они оказались Игнату в самый раз.

– Ноги, что ли, за ночь выросли? – улыбнулся Игнат. – Может, еще и усы отросли, как у деда?

Улыбаясь, он подошел к зеркалу и, взглянув на себя, обомлел: в отражении он увидел не мальчика, а мужчину, очень похожего на своего деда, с такими же густыми усами. Но у этого незнакомого дяденьки были почему-то такие же круглые голубые глаза и такой же курносый нос с веснушками, как у него, Игната.

Мальчик дотронулся до подбородка, и мужчина в зеркальном отражении одновременно сделал то же самое. Игнат схватил себя за волосы, и неизвестный ему дед в тот же миг повторил его движение. И тут Игнат вспомнил загадочного старика.

Значит, тот все-таки перенес его в будущее, на 60 лет вперед, и теперь Игнат не восьмилетний мальчик, а шестидесятивосьмилетний мужчина.

Источник: https://libking.ru/books/child_tale/669947-zoya-kiseleva-uvlekatelnye-skazki-o-vazhnom.html