Сказка Летучий корабль
Сказка Летучий корабль читать:
Жили-были старик да старуха. У них было три сына — два старших умниками слыли, а младшего все дурачком звали. Старших старуха любила — одевала чисто, кормила вкусно. А младший в дырявой рубашке ходил, черную корку жевал.
— Ему, дурачку, все равно: он ничего не смыслит, ничего не понимает!
Вот однажды дошла до той деревни весть: кто построит царю корабль, чтоб и по морям ходил и под облаками летал, — за того царь свою дочку выдаст. Решили старшие братья счастья попытать.
— Отпустите нас, батюшка и матушка! Авось который-нибудь из нас царским зятем станет!
Снарядила мать старших сыновей, напекла им в дорогу пирогов белых, нажарила-наварила курятины да гусятины:
— Ступайте, сыночки!
Отправились братья в лес, стали деревья рубить да пилить. Много нарубили-напилили. А что дальше делать — не знают. Стали они спорить да браниться, того и гляди, друг дружке в волосы вцепятся. Подошел тут к ним старичок и спрашивает:
Накинулись оба брата на старичка — слушать его не стали, нехорошими словами обругали и прочь прогнали. Ушел старичок. Поругались еще братья, съели все свои припасы, что им мать дала, и возвратились домой ни с чем… Как пришли они, начал проситься младший:
— Отпустите теперь меня!
Стали мать и отец отговаривать его да удерживать: — Куда тебе, дурню, — тебя волки по дороге съедят! А дурень знай свое твердит:
— Отпустите — пойду, и не отпустите — пойду!
Видят мать и отец — никак с ним не сладишь. Дали ему на дорогу краюху черного сухого хлеба и выпроводили вон из дому.
Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.
Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок. — Здравствуй, — говорит, — дитятко! — Здравствуй, дедушка! — Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил? — А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.
— А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь. — Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты кстати пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне что и присоветуешь.
Старичок говорит:
— Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!
И показал, как надо обтесывать. Послушался дурень старичка — обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!
— Теперь, — говорит старичок, — обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!
Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает. Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит: — Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.
— Эх, дедушка, — говорит дурень, — для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая.
А тебя-то чем угостить? Ты небось не угрызешь мое угощение?
— А ну-ка, дитятко, — говорит старичок, — дай сюда свою краюху!
Дурень подал ему краюху. Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит: — Не такая уж черствая твоя краюха! И подал ее — дурню. Взял дурень краюху — глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай. Как поели они, старик и говорит:
— Ну, теперь станем паруса прилаживать!
И достал из-за пазухи кусок холста. Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает — и паруса готовы, прилажены. — Садись теперь в свой корабль, — говорит старичок, — и лети, куда тебе надобно.
Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!
Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола.
Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих…
Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек — ухом к сырой земле припал. Спустился он и говорит: — Здорово, дядюшка! — Здорово, молодец! — Что это ты делаешь? — Слушаю я, что на том конце земли делается. — А что же там делается, дядюшка? — Поют-заливаются там пташки голосистые, одна другой лучше!
— Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вместе.
Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше. Летели-летели, видят — идет по дороге человек, идет на одной ноге, а другая нога к уху привязана. — Здорово, дядюшка! — Здорово, молодец! — Что это ты на одной ноге скачешь? — Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
— Вот ты какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше. Много ли, мало ли пролетели, глядь — стоит человек с ружьем, целится. А во что целится — неведомо.
— Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься — ни зверя, ни птицы кругом не видно. — Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
— Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше. Летели они, летели, и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба. — Здорово, дядюшка! Куда идешь? — Иду добывать хлеба себе на обед.
— На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок! — Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить.
А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
— Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше. Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает. — Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь? — Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться. — Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие! — Да этой воды мне всего на один глоточек станет. Подивился дурень, подивились его товарищи и говорит: — Ну, не горюй, найдется для тебя вода.
Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды! Опивало сел в корабль, и полетели они дальше. Сколько летели — неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста. — Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь? — А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
— Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше. Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы. — Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь? — В село.
— А разве в селе мало соломы? — Соломы много, а такой нету. — Какая же она у тебя? — А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето — и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
— Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше. Летели-летели и прилетели к царскому дворцу. Царь в ту пору за обедом сидел.
Увидел он летучий корабль и послал своих слуг: — Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел — какие заморские царевичи и королевичи? Слуги побежали к кораблю и видят — сидят на корабле простые мужики. Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели.
Воротились и доложили царю:
— Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость — мужики простые.
Что прикажешь с ними делать? «За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, — думает царь. — Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных — князей да бояр: — Что нам теперь делать, как быть? Они и присоветовали: — Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает.
Тогда мы ему от ворот поворот и покажем! Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
— Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!
Задумался дурень: — Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды. — А я на что? — говорит Скороход. — Мигом за тебя справлюсь. Отвязал ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство.
Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу — успею к сроку возвратиться!» Присел под густым развесистым дубом, да и задремал…
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле — не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит: — Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю! — А вот я его сейчас разбужу! — говорит Стреляло.
Схватил он «свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди — прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
— Батюшки, да, никак, я заснул! Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
— Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит: — А может, эта вода не настоящая? Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой — петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал. Досадно стало царю. — Ну, — говорит он дурню, — эту мою задачу ты выполнил.
Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено! Опечалился дурень, говорит своим товарищам: — Да я и одного хлеба за целый день не съем!
— А я на что? — говорит Объедало. — Я и с быками и с хлебами их один управлюсь.
Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю: — Тащите быков и хлебы. Будет есть! Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено. Объедало давай быков поедать — одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели. — Давайте еще! — кричит Объедало.
— Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел! А у царя больше ни быков, ни хлебов нет. — Теперь, — говорит он, — новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорока ведер. — Да я и одного ведра не выпью, — говорит дурень своим сватам.
— Эка печаль! — отвечает Опивало.
— Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!
Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет — ведро и пусто. — Что это вы мне ведрами подносите? — говорит Опивало. — Этак мы целый день проканителимся! Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку — и та откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
— Нет ли, — спрашивает, — еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло! Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью. — Ладно, — говорит, — Выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню. А баня-то была вся чугунная.
Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти. — Как буду мыться? — говорит дурень. — Сгорю заживо. — Не печалься, — отвечает Холодило. — Я с тобой пойду! Побежал он к царю, спрашивает:
— Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!
Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!» Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там. А Холодила разбросал в бане солому — и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла. Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.
— Эх, вы, — говорит дурень, — да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!
Побежали слуги к царю. Доложили: так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться. Думал-думал и приказал ему: — Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь — выдам за тебя дочку. Не выставишь — вон прогоню!
Услышал дурень царский приказ — говорит своим сватам: — Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два… А теперь что делать будем?
— Эх, ты, нашел о чем печалиться! — говорит старичок с хворостом. — Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи — будет ему войско!
Пришел дурень к царю. — Выполню, — говорит, — твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь — на себя пеняй! Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско — и пешее, и конное, и с пушками.
Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют… Дурень впереди стал, к царскому дворцу войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал.
Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.
Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.
Говорит дурень царю: — Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть! Прогнал он царя и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился. — Царевна — девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.
Источник: https://mamontenok-online.ru/skazki/russkie-narodnye/skazka-letuchij-korabl/
Летучий корабль: читать сказку для детей, текст онлайн на РуСтих
Жили себе дед и баба. И было у них три сына: два умные, а третий дурак. Умных они жалеют и холят, баба им каждый день белые рубахи даёт, а дурака всё ругают, смеются над ним. А он лежит себе на печи в чёрной рубахе; как дадут что-нибудь, то поест, а нет,— то и голодный.
Но вот пошёл слух, что так, мол, и так: пришёл царский указ, чтобы к царю на пир собирались, и кто построит такой корабль, чтобы сам летал, да прилетит на том корабле, за того царь дочку выдаст.
Умные братья советуются между собой:
— Не пойти ли и нам, может, там наше счастье ждёт нас!
Посоветовались и просятся у отца с матерью:
— Пойдём мы,— говорят,— к царю на пир: потерять — ничего не потеряем.
Старики — делать нечего — взяли да и собрали их в дорогу, баба напекла им белых пирогов, зажарила поросёнка, бутылку вина дала.
Пошли братья в лес. Срубили там дерево и стали думать, как тут летучий корабль построить.
Подходит к ним дед старый-престарый, как молоко, белый, борода до пояса.
— Здравствуйте, сынки! Дайте огня трубку разжечь.
— Некогда нам, дедушка, с тобою возиться. И опять стали думать.
— Хорошее свинячье корыто выйдет у вас, детки,— сказал старик.— А царевны вам не видать, как своих ушей.
Сказал — и исчез, будто и не было его. Думали братья, думали, ломали себе голову — ничего у них не вышло.
— Поедем к царю на конях,— говорит старший брат.— На царевне не женимся, так хоть просто погуляем.
Сели братья на коней и поехали. А дурак сидит на печи и тоже просится:
— Пойду и я туда, куда братья пошли!
— Что ты, дурак, выдумал? — говорит мать.— Там тебя волки съедят!
— Нет,— говорит,— не съедят! Пойду!
Родители над ним поначалу смеялись, а потом давай ругать. Да где там! Видят, что с дураком ничего не поделаешь, да и говорят наконец:
— Ну, иди, но чтобы ты уже назад и не возвращался и чтобы не признавался, что ты наш сын.
Баба дала ему мешок, положила туда чёрного чёрствого хлеба, бутылку воды дала и выпроводила его из дому.
Он и пошёл.
Идёт себе да идёт и вдруг встречает на дороге деда: такой седой дедушка, борода совсем белая — до самого пояса!
— Здорово, дед!
— Здорово, сынок!
— Куда идёте, дедушка? А тот говорит:
— Хожу по свету, из беды людей выручаю. А ты куда?
— Я к царю на пир.
— Разве ты,— спрашивает дед,— умеешь сделать такой корабль, чтобы сам летал?
— Нет,— говорит,— не умею!
— Так зачем же ты идёшь?
— А кто его знает,— говорит,— зачем? Потерять — не потеряю, а может, там где-нибудь моё счастье завалилось.
— Садись-ка,— говорит дед,— да отдохни малость, пообедаем. Доставай, что у тебя в мешке-то!
— Э, дедушка, ничего тут нет, хлеб такой чёрствый, что тебе его и не укусить.
— Ничего, доставай!
Вот дурак достаёт, и вдруг из того чёрного хлеба такие стали пироги белые, что он сроду и не видал таких: как у панов. Удивился дурак, а дед ухмыляется.
Расстелили они свитки на траве, уселись, давай обедать. Пообедали как следует, поблагодарил дед дурака да и говорит:
— Ну, слушай, сынок: иди теперь в лес и найди самый большой дуб, у которого ветви крест-накрест растут. Стукни топором, а сам скорее падай плашмя и лежи, пока тебя кто-нибудь не позовёт. Тогда,— говорит,— тебе корабль построится, а ты садись на него и лети, куда тебе надо, да по дороге бери, кого бы там ни встретил.
Дурак поблагодарил деда и попрощался. Дед пошёл своей дорогой, а дурак отправился в лес.
Вошёл он в лес, подошёл к дубу, у которого ветви крест-накрест растут, стукнул топором, упал плашмя да и уснул… Спал, спал… И вот через какое-то время слышит — кто-то его будит:
— Вставай, уже твоё счастье созрело, вставай!
Дурак проснулся, смотрит — перед ним уже корабль стоит: сам золотой, снасти серебряные, а паруса шёлковые так и раздуваются — только лететь!
Вот он, долго не думая, сел на корабль. Корабль тот поднялся и полетел… Как полетел он ниже неба, выше земли — и глазом не догонишь.
Летел-летел и видит: припал человек на дороге ухом к земле и слушает. Дурак и окликнул:
— Здорово, дяденька!
— Здорово, брат!
— Что вы делаете?
— Слушаю,— говорит,— не собрались ли уже к царю на пир люди.
— А вы разве туда идёте?
— Туда.
— Садитесь со мною, я вас подвезу.
Тот сел. Они и полетели.
Летели-летели и видят: идёт человек по дороге — одна нога к уху привязана, а на другой скачет.
— Здорово, дяденька!
— Здорово, брат!
— Почему вы на одной ноге скачете?
— Потому,— говорит,— что если я отвяжу вторую и ступлю один раз, весь свет переступлю. А я,— говорит,— не хочу…
— Куда же вы идёте?
— К царю на пир.
— Садитесь с нами.
— Ладно.
Тот сел, и опять полетели.
Летели-летели и видят: стоит на дороге стрелок и целится из лука, а нигде не видно ни птицы, ни зверя.
Дурак крикнул:
— Здорово, дяденька! Куда вы целитесь! Нигде же ни птицы не видно, ни зверя!
— Это вам не видно, а мне видно!
— Где же вы ту птицу видите?
— Эге,— говорит,— там, за сто миль, сидит на сухой груше!
— Садитесь с нами!
Он сел. Полетели.
Летели-летели и видят: идёт человек и несёт за спиною полный мешок хлеба.
— Здорово, дяденька!
— Здорово!
— Куда вы идёте?
— Иду,— говорит,— хлеб добывать к обеду.
— Да у вас ведь и так полный мешок!
— А мне тут и на один раз позавтракать не хватит.
— Садитесь с нами!
— Ладно!
Сел и этот. Полетели.
Летели-летели и видят: ходит человек возле озера, будто чего-то ищет.
— Здорово, дяденька!
— Здорово!
— Чего вы тут ходите?
— Пить,— говорит,— хочется, да никак воды не найду.
— Так перед вами же целёхонькое озеро, почему вы не пьёте?
— Э, сколько тут воды! Мне и на один глоток не хватит.
— Так садитесь с нами!
— Ладно.
Он сел, и они полетели.
Летели-летели и видят: идёт человек в деревню и несёт куль соломы.
— Здорово, дяденька! Куда солому несёте?
— В деревню,— говорит.
— А разве в деревне соломы нет?
— Есть,— говорит,— да не такая!
— А разве эта не простая?
— А такая,— говорит,— что какое бы горячее лето ни было, а только разбросай эту солому, то сразу же — откуда ни возьмись — мороз и снег.
— Садитесь с нами! Тот сел, и полетели дальше. Летели-летели и видят: идёт человек в лес и несёт вязанку дров за спиною.
— Здорово, дяденька!
— Здорово!
— Куда вы дрова несёте?
— В лес.
— Эге! Разве в лесу нету дров?
— Как же нету? Есть,— говорит,— да не такие.
— А какие же?
— Там,— говорит,— простые, а эти такие, что как только разбросаешь их, то сразу же — откуда ни возьмись — войско перед тобою!
— Садитесь с нами!
И тот согласился, сел, да и полетели.
Долго ли они летели, недолго ли, а прилетают к царю на пир. А там посреди двора столы понаставлены, понакрыты, бочки мёду и вина повыка чены: пей, ешь, что хочешь! А людей — едва не полцарства сошлось: и старые, и малые, и паны, и нищие. Как на базар. Дурак прилетел с друзьями на корабле и опустился у царя перед окнами. Сошли они с корабля и пошли обедать.
Царь глядит в окно и видит: золотой корабль прилетел! Он и говорит своему лакею:
— Иди спроси, кто там на золотом корабле прилетел.
Лакей пошёл, посмотрел, приходит к царю:
— Какие-то,— говорит,— мужики оборванные!
Царь не верит.
— Не может,— говорит,— быть, чтобы мужики на золотом корабле прилетели! Ты, наверное, не допытался.
Взял да и пошёл сам к людям.
— Кто,— спрашивает,— тут на этом корабле прилетел?
Дурак вышел вперёд:
— Я! — говорит.
Царь как увидел, что у него свиточка — латка на латке, портки — колени повылазили, так и за голову схватился: “Как же так, чтобы я свою дочку да за такого мужика отдал!”
Что делать? И давай он дураку приказывать.
— Иди,— говорит лакею,— скажи ему, что хоть он и на корабле прилетел, а если не добудет воды лечебной да целебной, пока люди пообедают, так не только царевны не отдам, а вот меч — ему голова с плеч!
Лакей и пошёл.
А Слушайло, тот самый, что припадал к земле ухом, подслушал, что царь говорил, да и передал дураку. Дурак сидит на скамье за столом да и печалится: не ест, не пьёт. Скороход увидел это:
— Почему ты,— говорит,— не ешь?
— Где уж мне есть!
И рассказал — так и так:
— Приказал мне царь, чтобы я, пока люди пообедают, добыл воды лечебной да целебной… А как я её добуду?
— Не печалься! Я тебе добуду!
— Ну, смотри!
Приходит лакей, даёт ему царский приказ, а он уже давно знает, как и что.
— Скажи,— отвечает,— что принесу! Отвязал Скороход ногу от уха да как махнёт — так в один миг и допрыгнул до воды лечебной да целебной.
Набрал, но сильно устал. “Ну,— думает,— пока обед кончится, успею вернуться, а теперь сяду под мельницей, отдохну немного”.
Сел да заснул. Люди уже обедать кончают, а его нет. Дурак сидит ни жив ни мёртв. Пропал!” — думает.
Слушайло приставил к земле ухо — давай слушать. Слушал-слушал да и говорит:
— Не печалься, под мельницей спит, чтоб его лихо!
— Что же мы будем теперь делать? — говорит дурак.— Как бы нам его разбудить? А стрелок говорит:
— Не бойся: я разбужу!
Натянул он лук да как стрельнёт — даже щепки с мельницы посыпались… Скороход проснулся — и скорее назад! Люди обед только кончают, а он приносит ту воду.
Царь не знает, что и делать. Давай приказывать второй приказ: если съест за один раз шесть пар волов жареных и сорок печей хлеба, тогда, говорит, выдам мою дочку за него, а не съест, так вот: мой меч — а ему голова с плеч!
Слушайло и это подслушал и рассказал дураку.
— Что же мне теперь делать? Я и одной булки хлеба не съем! — говорит дурак. И опять запечалился — плачет. А Объедайло и говорит:
— Не плачь, я за всех съем, да ещё и мало будет.
Приходит лакей: так и так.
— Ладно,— говорит дурак,— пусть дают! Вот и зажарили шесть пар волов, напекли сорок печей хлеба.
Объедайло как стал есть — всё дочиста съел и ещё просит.
— Эх,— говорит,— мало! Хоть бы ещё чуток дали…
Видит царь — плохи дела. Опять приказал приказ, чтобы на этот раз двенадцать бочек воды выпил одним духом и двенадцать бочек вина, а не выпьет: вот меч — ему голова с плеч!
Слушайло подслушал и рассказал. Дурак опять плачет.
— Не плачь,— говорит Опивайло,— я выпью, ещё и мало будет.
Вот выкатили по двенадцать бочек воды и вина.
Опивайло как стал пить, так всё до капельки выпил, да ещё и посмеивается.
— Эх,— говорит,— мало!
Царь видит, что ничего не может поделать, да и думает себе: “Надо его, мужика этого, со свету извести!”
Вот и посылает он к дураку лакея:
— Иди и скажи: говорил царь, чтобы ты перед венчанием в баню сходил.
А тем временем другому лакею приказывает, чтобы баню чугунную натопил: “Там он, такой-сякой, спечётся!” Лакей натопил баню так, что самого чёрта спечь можно.
Сказали дураку. Идёт он в баню, а за ним следом Мороз с соломою. Там Мороз растрёс солому — и сразу стало так холодно, что дурак на печь взобрался да и заснул, потому что продрог как следует. Назавтра открывает лакей баню, думает, что от дурака только пепел и остался. А он лежит себе на печи и хоть бы что. Разбудил его лакей.
— Вот ведь,— говорит,— как я крепко спал! Хорошая у вас баня!
Сказали царю, что так и так: на печи спал, и в бане так холодно, будто всю зиму не топлено. Царь затужил: что делать? Думал-думал, думал-думал…
Наконец и говорит:
— Идёт на нас соседний король войною. Вот я и хочу женихов испытать. Кто добудет мне к ут-ру полк солдат и сам поведёт их в бой, за того и отдам свою дочку замуж.
Слушайло подслушал это и рассказал дураку. Дурак опять сидит и плачет:
— Что мне теперь делать? Где я это войско добуду?
Идёт на корабль к друзьям.
— Помогайте, братцы,— говорит,— а то пропал я совсем!
— Не плачь! — говорит тот, что нёс дрова в лес.— Я тебя выручу.
Приходит лакей и передаёт царский приказ.
— Ладно, сделаю,— говорит дурак.— Только скажи царю, что если не отдаст и теперь дочку, то я на него войною пойду.
Ночью повёл товарищ дурака в поле и понёс с собою вязанку дров. Как стал там разбрасывать те дрова, так что ни полено — то и солдат. И так целый полк нашвырял.
Утром просыпается царь — и слышит: играют. Он спрашивает:
— Кто это так рано играет?
— Это,—говорят,— тот, что на золотом корабле прилетел, своё войско муштрует.
А дурак таким стал, что его и не узнать: одежда на нём просто сверкает, а сам такой красивый, куда там!
Ведёт он своё войско, а сам на вороном коне впереди едет, за ним старшина. Солдаты в строю — как на подбор!
Повёл дурак войско на врага. И так стал рубить направо и налево, что всех вражьих солдат одолел. Только уже в самом конце боя ранило его в ногу.
А тем временем и царь с дочкой подъехали на бой посмотреть.
Увидела царевна самого смелого воина, раненного в ногу, разорвала платок на две половины. Одну половину себе оставила, а другой перевязала рану тому смелому воину.
Вот окончился бой. Дурак собрался и поехал домой.
А царь устроил пир и решил пригласить к себе в гости того, кто победил его врагов.
Искали, искали по всему царству — нигде такого нет.
Тогда царевна и говорит:
— У него есть примета: я ему своим платком рану перевязала.
Опять стали искать.
Наконец двое царских слуг зашли и к дураку. Смотрят, а у него и впрямь одна нога царевниным платком перевязана.
Схватили его слуги и давай к царю тащить. А он — ни с места.
— Дайте хоть помоюсь,— говорит.— Где мне такому грязному к царю идти!
Сходил в баню, помылся, одел ту одежду, в которой воевал, и таким опять стал красивым, что слуги даже рты пооткрывали.
Вскочил он на коня и поехал.
Выходит навстречу царевна. Увидела и сразу узнала того, кому своим платком рану перевязала.
Понравился он ей ещё больше.
Тут их обвенчали и такую свадьбу справили, что прямо дым в небо пошёл.
Вот вам и сказка, а мне баранок связка.
Источник: https://skazki.rustih.ru/letuchij-korabl/
Сказка Летучий корабль
Был себе дед да баба, у них было три сына: два разумных, а третий дурень. Первых баба любила, чисто одевала; а последний завсегда был одет худо — в черной сорочке ходил. Послышали они, что пришла от царя бумага: «кто состроит такой корабль, чтобы мог летать, за того выдаст замуж царевну».
Старшие братья решились идти пробовать счастья и попросили у стариков благословения; мать снарядила их в дорогу, надавала им белых паляниц1, разного мясного и фляжку горелки и выпроводила в путь-дорогу. Увидя то, дурень начал и себе проситься, чтобы и его отпустили.
Мать стала его уговаривать, чтоб не ходил: «Куда тебе, дурню; тебя волки съедят!» Но дурень заладил одно: пойду да пойду! Баба видит, что с ним не сладишь, дала ему на дорогу черных паляниц и фляжку воды и выпроводила из дому.
Дурень шел-шел и повстречал старика. Поздоровались. Старик спрашивает дурня: «Куда идешь?» — «Да царь обещал отдать свою дочку за того, кто сделает летучий корабль».
— «Разве ты можешь сделать такой корабль?» — «Нет, не сумею!» — «Так зачем же ты идешь?» — «А бог его знает!» — «Ну, если так, — сказал старик, — то садись здесь; отдохнем вместе и закусим; вынимай, что у тебя есть в торбе».
— «Да тут такое, что и показать стыдно людям!» — «Ничего, вынимай; что бог дал — то и поснедаем!» Дурень развязал торбу — и глазам своим не верит: вместо черных паляниц лежат белые булки и разные приправы; подал старику. «Видишь, — сказал ему старик, — как бог дурней жалует! Хоть родная мать тебя и не любит, а вот и ты не обделен… Давай же выпьем наперед горелки».
Во фляжке наместо воды очутилась горелка; выпили, перекусили, и говорит старик дурню: «Слушай же — ступай в лес, подойди к первому дереву, перекрестись три раза и ударь в дерево топором, а сам упади наземь ничком и жди, пока тебя не разбудят. Тогда увидишь перед собою готовый корабль, садись в него и лети, куда надобно; да по дороге забирай к себе всякого встречного».
Дурень поблагодарил старика, распрощался с ним и пошел к лесу. Подошел к первому дереву, сделал все так, как ему велено: три раза перекрестился, тюкнул по дереву секирою2, упал на землю ничком и заснул. Спустя несколько времени начал кто-то будить его. Дурень проснулся и видит готовый корабль; не стал долго думать, сел в него — и корабль полетел по воздуху.
Летел-летел, глядь — лежит внизу на дороге человек, ухом к сырой земле припал. «Здоров, дядьку!» — «Здоров, небоже». — «Что ты делаешь?» — «Слушаю, что на том свете делается». — «Садись со мною на корабль». Тот не захотел отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели, глядь — идет человек на одной ноге, а другая до уха привязана. «Здоров, дядьку! Что ты на одной ноге скачешь?» — «Да коли б я другую отвязал, так за один бы шаг весь свет перешагнул!» — «Садись с нами!» Тот сел, и опять полетели.
Летели-летели, глядь — стоит человек с ружьем, прицеливается, а во что — неведомо. «Здоров, дядьку! Куда ты метишь? Ни одной птицы не видно».
— «Как же, стану я стрелять близко! Мне бы застрелить зверя или птицу верст за тысячу отсюда: то по мне стрельба!» — «Садись же с нами!» Сел и этот, и полетели они дальше.
Летели-летели, глядь — несет человек за спиною полон мех хлеба. «Здоров, дядьку! Куда идешь?» — «Иду, — говорит, — добывать хлеба на обед». — «Да у тебя и так полон мешок за спиною». — «Что тут! Для меня этого хлеба и на один раз укусить нечего».
— «Садись-ка с нами!» Объедало сел на корабль, и полетели дальше. Летели-летели, глядь — ходит человек вокруг озера. «Здоров, дядьку!» Чего ищешь?» — «Пить хочется, да воды не найду». — «Да перед тобой целое озеро; что ж ты не пьешь?» — «Эка! Этой воды на один глоток мне не станет».
— «Так садись с нами!» Он сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь — идет человек в лес, а за плечами вязанка дров. «Здоров, дядьку! Зачем в лес дрова несешь?» — «Да это не простые дрова». — «А какие же?» — «Да такие: коли разбросить их, так вдруг целое войско явится».
— «Садись с нами!» Сел он к ним, и полетели дальше. Летели-летели, глядь — человек несет куль соломы. «Здоров, дядьку! Куда несешь солому?» — «В село».
— «Разве в селе-то мало соломы?» — «Да это такая солома, что как ни будь жарко лето, а коли разбросаешь ее — так зараз холодно сделается: снег да мороз!» — «Садись и ты с нами!» — «Пожалуй!» Это была последняя встреча; скоро прилетели они до царского двора.
Царь на ту пору за обедом сидел: увидал летучий корабль, удивился и послал своего слугу спросить: кто на том корабле прилетел? Слуга подошел к кораблю, видит, что на нем всё мужики, не стал и спрашивать, а, воротясь назад в покои, донес царю, что на корабле нет ни одного пана, а всё черные люди.
Царь рассудил, что отдавать свою дочь за простого мужика не приходится, и стал думать, как бы от такого зятя избавиться. Вот и придумал: «Стану я ему задавать разные трудные задачи». Тотчас посылает к дурню с приказом, чтобы он достал ему, пока царский обед покончится, целющей и живущей воды.
В то время как царь отдавал этот приказ своему слуге, первый встречный (тот самый, который слушал, что на том свете делается) услыхал царские речи и рассказал дурню.
«Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды!» — «Не бойся, — сказал ему скороход, — я за тебя справлюсь». Пришел слуга и объявил царский приказ.
«Скажи: принесу!» — отозвался дурень; а товарищ его отвязал свою ногу от уха, побежал и мигом набрал целющей и живущей воды: «Успею, — думает, — воротиться!» — присел под мельницей отдохнуть и заснул. Царский обед к концу подходит, а его нет как нет; засуетились все на корабле.
Первый встречный приник к сырой земле, прислушался и сказал: «Экий! Спит себе под мельницей». Стрелок схватил свое ружье, выстрелил в мельницу и тем выстрелом разбудил скорохода; скороход побежал и в одну минуту принес воду; царь еще из-за стола не встал, а приказ его выполнен как нельзя вернее.
Нечего делать, надо задавать другую задачу. Царь велел сказать дурню: «Ну, коли ты такой хитрый, так покажи свое удальство: съешь со своими товарищами за один раз двенадцать быков жареных да двенадцать кулей печеного хлеба». Первый товарищ услыхал и объявил про то дурню.
Дурень испугался и говорит: «Да я и одного хлеба за один раз не съем!» — «Не бойся, — отвечает Объедало, — мне еще мало будет!» Пришел слуга, явил царский указ. «Хорошо, — сказал дурень, — давайте, будем есть». Принесли двенадцать быков жареных да двенадцать кулей хлеба печеного; Объедало один всё поел.
«Эх, — говорит, — мало! Еще б хоть немножко дали…» Царь велел сказать дурню, чтобы выпито было сорок бочек вина, каждая бочка в сорок ведер. Первый товарищ дурня подслушал те царские речи и передал ему по-прежнему; тот испугался: «Да я и одного ведра не в силах за раз выпить».
— «Не бойся, — говорит Опивало, — я один за всех выпью; еще мало будет!» Налили вином сорок бочек; Опивало пришел и без роздыху выпил все до одной; выпил и говорит: «Эх, маловато! Еще б выпить».
После того царь приказал дурню к венцу готовиться, идти в баню да вымыться; а баня-то была чугунная, и ту велел натопить жарко-жарко, чтоб дурень в ней в одну минуту задохся. Вот раскалили баню докрасна; пошел дурень мыться, а за ним следом идет мужик с соломою: подостлать-де надо.
Заперли их обоих в бане; мужик разбросал солому — и сделалось так холодно, что едва дурень вымылся, как в чугунах вода стала мерзнуть; залез он на печку и там всю ночь пролежал. Утром отворили баню, а дурень жив и здоров, на печи лежит да песни поет.
Доложили царю; тот опечалился, не знает, как бы отвязаться от дурня; думал-думал и приказал ему, чтобы целый полк войска поставил, а у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он не сделает!»
Как узнал про то дурень, испугался и говорит: «Теперь-то я совсем пропал! Выручали вы меня, братцы, из беды не один раз; а теперь, видно, ничего не поделаешь». — «Эх ты! — отозвался мужик с вязанкою дров.
— А про меня разве забыл? Вспомни, что я мастер на такую штуку, и не бойся!» Пришел слуга, объявил дурню царский указ: «Коли хочешь на царевне жениться, поставь к завтрему целый полк войска». — «Добре, зроблю! Только если царь и после того станет отговариваться, то повоюю все его царство и насильно возьму царевну».
Ночью товарищ дурня вышел в поле, вынес вязанку дров и давай раскидывать в разные стороны — тотчас явилось несметное войско; и конное, и пешее, и с пушками. Утром увидал царь и в свой черед испугался; поскорей послал к дурню дорогие уборы и платья, велел во дворец просить с царевной венчаться.
Дурень нарядился в те дорогие уборы, сделался таким молодцом, что и сказать нельзя! Явился к царю, обвенчался с царевною, получил большое приданое и стал разумным и догадливым. Царь с царицею его полюбили, а царевна в нем души не чаяла.
Ссылки:
1 Лепешки (Ред. ).
2 Топором.
Источник: https://funread.ru/skazki/avtorskie/aleksandr-afanasev/letuchiy-korabl/
Летучий корабль читать сказку онлайн
Жили-были старик да старуха. У них было три сына — два старших умниками слыли, а младшего все дурачком звали. Старших старуха любила — одевала чисто, кормила вкусно. А младший в дырявой рубашке ходил, черную корку жевал.
— Ему, дурачку, все равно: он ничего не смыслит, ничего не понимает!
Вот однажды дошла до той деревни весть: кто построит царю корабль, чтоб и по морям ходил и под облаками летал, — за того царь свою дочку выдаст. Решили старшие братья счастья попытать.
— Отпустите нас, батюшка и матушка! Авось который-нибудь из нас царским зятем станет!
Снарядила мать старших сыновей, напекла им в дорогу пирогов белых, нажарила-наварила курятины да гусятины:
— Ступайте, сыночки!
Отправились братья в лес, стали деревья рубить да пилить. Много нарубили-напилили. А что дальше делать — не знают. Стали они спорить да браниться, того и гляди, друг дружке в волосы вцепятся.
Подошел тут к ним старичок и спрашивает:
— Из-за чего у вас, молодцы, спор да брань? Может, и я вам какое слово на пользу скажу?
Накинулись оба брата на старичка — слушать его не стали, нехорошими словами обругали и прочь прогнали. Ушел старичок.
Поругались еще братья, съели все свои припасы, что им мать дала, и возвратились домой ни с чем… Как пришли они, начал проситься младший:
— Отпустите теперь меня!
Стали мать и отец отговаривать его да удерживать:
— Куда тебе, дурню, — тебя волки по дороге съедят!
А дурень знай свое твердит:
— Отпустите — пойду, и не отпустите — пойду!
Видят мать и отец — никак с ним не сладишь. Дали ему на дорогу краюху черного сухого хлеба и выпроводили вон из дому.
Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.
Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок.
— Здравствуй, — говорит, — дитятко!
— Здравствуй, дедушка!
— Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил?
— А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.
— А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь.
— Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты кстати пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне что и присоветуешь. Старичок говорит:
— Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!
И показал, как надо обтесывать.
Послушался дурень старичка — обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!
— Теперь, — говорит старичок, — обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!
Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает. Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит:
— Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.
— Эх, дедушка, — говорит дурень, — для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая. А тебя-то чем угостить? Ты небось не угрызешь мое угощение?
— А ну-ка, дитятко, — говорит старичок, — дай сюда свою краюху!
Дурень подал ему краюху. Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит:
— Не такая уж черствая твоя краюха!
И подал ее — дурню. Взял дурень краюху — глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай.
Как поели они, старик и говорит:
— Ну, теперь станем паруса прилаживать!
И достал из-за пазухи кусок холста. Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает — и паруса готовы, прилажены.
— Садись теперь в свой корабль, — говорит старичок, — и лети, куда тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!
Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих…
Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек — ухом к сырой земле припал. Спустился он и говорит:
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты делаешь?
— Слушаю я, что на том конце земли делается.
— А что же там делается, дядюшка?
— Поют-заливаются там пташки голосистые, одна другой лучше!
— Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вместе.
Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели, видят — идет по дороге человек, идет на одной ноге, а другая нога к уху привязана.
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты на одной ноге скачешь?
— Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
— Вот ты какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь — стоит человек с ружьем, целится. А во что целится — неведомо.
— Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься — ни зверя, ни птицы кругом не видно.
— Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
— Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше. Летели они, летели, и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
— Здорово, дядюшка! Куда идешь?
— Иду добывать хлеба себе на обед.
— На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
— Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
— Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше. Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
— Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
— Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
— Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
— Да этой воды мне всего на один глоточек станет. Подивился дурень, подивились его товарищи и говорит:
— Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше. Сколько летели — неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.
— Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
— А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
— Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
— Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
— В село.
— А разве в селе мало соломы?
— Соломы много, а такой нету.
— Какая же она у тебя?
— А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето — и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
— Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому дворцу. Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
— Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел — какие заморские царевичи и королевичи?
Слуги побежали к кораблю и видят — сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:
— Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость — мужики простые. Что прикажешь с ними делать? «За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, — думает царь. — Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных — князей да бояр:
— Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
— Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
— Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!
Задумался дурень:
— Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.
— А я на что? — говорит Скороход. — Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу — успею к сроку возвратиться!»
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал…
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле — не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
— Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
— А вот я его сейчас разбужу! — говорит Стреляло. Схватил он «свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди — прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
— Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
— Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
— А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой — петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.
Досадно стало царю.
— Ну, — говорит он дурню, — эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
— Да я и одного хлеба за целый день не съем!
— А я на что? — говорит Объедало. — Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю:
— Тащите быков и хлебы. Будет есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено. Объедало давай быков поедать — одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
— Давайте еще! — кричит Объедало. — Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
— Теперь, — говорит он, — новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорока ведер.
— Да я и одного ведра не выпью, — говорит дурень своим сватам.
— Эка печаль! — отвечает Опивало. — Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!
Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет — ведро и пусто.
— Что это вы мне ведрами подносите? — говорит Опивало. — Этак мы целый день проканителимся!
Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку — и та откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
— Нет ли, — спрашивает, — еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло!
Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.
— Ладно, — говорит, — Выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню. А баня-то была вся чугунная.
Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти.
— Как буду мыться? — говорит дурень. — Сгорю заживо.
— Не печалься, — отвечает Холодило. — Я с тобой пойду!
Побежал он к царю, спрашивает:
— Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!
Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!»
Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там. А Холодила разбросал в бане солому — и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла.
Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.
— Эх, вы, — говорит дурень, — да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!
Побежали слуги к царю. Доложили: так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться.
Думал-думал и приказал ему:
— Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь — выдам за тебя дочку. Не выставишь — вон прогоню!
А у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он выполнить не сможет. Тугто мы его и выгоним в шею!»
Услышал дурень царский приказ — говорит своим сватам:
— Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два… А теперь что делать будем?
— Эх, ты, нашел о чем печалиться! — говорит старичок с хворостом. — Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи — будет ему войско!
Пришел дурень к царю.
— Выполню, — говорит, — твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь — на себя пеняй!
Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско — и пешее, и конное, и с пушками.
Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют… Дурень впереди стал, к царскому дворцу войско повел.
Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.
Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.
Говорит дурень царю:
— Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!
Прогнал он царя и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился.
— Царевна — девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.
Источник: https://skazki-online.com/chitat-skazki-online/960-letuchiy-korabl-chitat-skazku-onlayn.html
Загрузка...
